В июне сорок третьего года нарком Военно-Морского Флота адмирал Николай Герасимович Кузнецов докладывал в Кремле о положении на флотах. Закончив доклад, адмирал с некоторым колебанием в голосе сказал: — У русского флота славные и богатые боевые традиции. Морякам хотелось бы, товарищ Сталин, тоже иметь свои ордена. Есть знаменитые флотоводцы, достойные имена.

Внимательно выслушав, Верховный Главнокомандующий своего отношения к предложению наркома не высказал, но и отказа не последовало.

Лишь в начале 1944 года удалось осуществить эту идею наркома. Правда, уже в сорок третьем году велись подготовительные работы — подбирались материалы, готовились проекты, эскизы.

В наркоматах того времени работали допоздна, бывало, и до утра. Слишком много проблем приходилось решать в военное время.

В один из таких поздних вечеров Николай Герасимович и пригласил к себе в кабинет капитана 1-го ранга Бориса Михайловича Хомича, занимавшегося в наркомате формой одежды, знаками различия и другими вопросами устройства службы на флоте. Моряки были знакомы больше двадцати лет, еще с Ленинградского военно-морского училища имени Фрунзе. Кузнецов учился на последнем курсе, когда по комсомольскому набору пришел Борис Хомич. Целый год Хомич был в отделении, которым командовал курсант старшего курса Кузнецов.

Здесь, в военно-морском училище, на досуге Борис занимался живописью. Три года руководил кружком. К живописи он был неравнодушен с раннего детства. Начал учиться рисованию еще в 1915 году в Таганроге. В начале войны Хомич разработал знак морской гвардии и знак подводника, и они широко использовались на флоте.

— Думай над созданием наших орденов, Борис Михайлович,— заключил беседу нарком.— Морю ты отдал двадцать лет жизни. Хорошо знаешь не только современный флот, но и его богатую историю. И красками, можно сказать, владеешь профессионально. В помощники возьми кого сам захочешь.

Получив такое необычное и в то же время ответственное задание, Хомич тут же, как только закрыл дверь кабинета Кузнецова, стал перебирать в памяти знакомых ему людей.

Не раз замечал он, что выходившая в комендатуре наркомата стенная газета «Краснофлотец» оформлялась броскими рисунками, писалась стройным каллиграфическим шрифтом. Во всем чувствовалась рука опытного графика.

В комендатуре, куда позвонил Борис Михайлович, ему ответили:

— Газету делает наш Аркадий Диодоров.

— Сколько ему лет? В каком звании? — уточнял Хомич.— Москвич?

— А вы что, хотите его у нас забрать? — был встречный вопрос.

— Еще не знаю...

И Борис Михайлович вкратце рассказал своему коллеге по наркомату об идее адмирала Кузнецова.

Днем позже Хомич привлек к работе капитана 2-го ранга Н. Волкова и архитектора М. Шепилевского. Все трудились не покладая рук. Прошло вроде бы немного времени, а на столах и в книжных шкафах Бориса Михайловича накопилась целая кипа материалов, литературы о русском флоте и его традициях. Сам Хомич сделал не один десяток эскизов морских орденов, разрабатывал положения и статуты. Николай Волков приводил его эскизы в соответствующие пропорции и формы...

Наступил новый, 1944 год. На счету советских моряков было уже много героических подвигов, боевых заслуг в борьбе с фашизмом. В середине января Наркомат Военно-Морского Флота внес в правительственные органы предложение об учреждении орденов и медалей Ушакова и Нахимова. Из представленных проектов следовало, что орден Ушакова по положению более значимый в сравнении с орденом Нахимова. Для доклада в правительстве адмирал Кузнецов вооружился историческими документами. На заседании его слова звучали четко и спокойно.

— Мы предлагаем увековечить память двух выдающихся флотоводцев,— говорил Николай Герасимович.— С именем Ушакова связано возрождение русского флота. На его счету много знаменательных побед и ни одного поражения. Он ввел новые тактические приемы боя и был новатором в военно-морском искусстве своего времени. Он строил корабли на Черном море, утверждал мощь русского флота. Его высокие флотоводческие качества блистательно проявились в годы русско-турецкой войны 1787—1791 годов. Он одерживал тогда одну победу за другой над численно превосходящим врагом. Он был стратегом. Одно из сражений — у мыса Калиакра 31 июля 1791 года, в котором Ушаков наголову разбил турецкий флот,— вошло в историю как сражение, утвердившее Россию на южных морях и закрепившее ее политический и дипломатический престиж в мире. Ушаков был «Суворовым на море». Так нередко его называли еще при жизни.

Нарком передохнул и продолжил:

— Не менее известно и имя адмирала Нахимова. Перед Синопским сражением в 1853 году он отдал приказ: «...в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело». Имя защитника Севастополя, героя боя у Синопа, прекрасно знают в народе. Крымская война принесла ему мировую славу, воинская доблесть флотоводца широко отражена в литературе и искусстве.

На первом обсуждении новых орденов собравшимся не понравились предлагаемые эскизы. Хомич со своей небольшой группой все эскизы предложил в темной гамме. Металл выбрал недорогой, мотивируя это строгостью быта на флоте и суровостью морской службы.

Прохаживаясь вдоль стола заседаний, Сталин остановился возле Кузнецова и, медленно чеканя слова, произнес:

— Нам это не подойдет. Все варианты орденов сделаны в черных тонах, а у нас впереди светлая жизнь. Фашистов скоро разобьем. Предлагаю создать комиссию во главе с товарищем Щербаковым. И пусть она сначала во всем разберется.

Все началось действительно почти сначала. Переделывались по нескольку раз эскизы и рисунки будущих орденов и медалей. Аркадий Диодоров, не разгибая спины, перерисовывал эскизы начисто.

Б. М. Хомичу почему-то казалось, что орден Нахимова у них получился. А с Ушаковым что-то не клеилось, не знали, как лучше расположить морскую символику. У Кузнецова же возникли сомнения и в отношении эскиза ордена Нахимова. Долго рассматривал он проект ордена, вертел рисунки так и эдак, смотрел вблизи и издали и вдруг сказал:

— Не нравится. Опять традиционные адмиралтейские якоря...

— Ну а если их убрать,— засомневался Хомич,— то получится просто одна звезда да изображение Нахимова. Ничего морского не останется.

— Думайте. Даю вам два дня. Комиссия ждать не будет,— заключил нарком.

Через два дня у Кузнецова на столе лежали все рисунки и документы, относящиеся к вновь создаваемым морским орденам. Хомич изменил рисунок ордена Нахимова, и Николай Герасимович похвалил:

— Вот теперь хорошо!

В Кремль Кузнецова вызвали в последних числах февраля. Сталин был в кабинете один. Долго внимательно рассматривал он проекты орденов, сочетание цветов. Рисунки ордена Ушакова I и II степени одобрил и передал наркому. А эскиз ордена Нахимова оставил на длинном столе заседаний и молча направился почти через весь кабинет к своему столу. «В чем дело?» — с тревогой подумал Кузнецов.

Открыв ящик письменного стола, Верховный извлек оттуда орден «Победа», украшенный бриллиантами, и, приподняв его на уровень груди, показал адмиралу. В лучах пятиконечной звезды сверкали пять рубинов.

— А что, если звезду на ордене Нахимова украсить рубинами? — спросил он.

Новый вариант ордена Нахимова получился красивым. Пятиконечная рубиновая звезда, окантованная черным оксидированным металлом, концы лучей переходят в лапы якорей. В середине звезды на золотом круге, покрытом голубой эмалью, помещено золотое профильное изображение адмирала Нахимова. Вдоль верхнего края круга надпись: «Адмирал Нахимов». Под изображением Нахимова помещены две лавровые ветви, на соединении которых — серп и молот, а по краю круга — выпуклые точки. Между концами рубиновой звезды изображены звенья якорной цепи, из-под которых выступают пучки золотых расходящихся лучей.

Орден Ушакова I степени изготавливался из платины, II степени — из золота. Он имеет вид выпуклой пятиконечной звезды, лицевая сторона которой выполнена в виде расходящихся лучей. В середине лицевой стороны помещен золотой круг, покрытый голубой эмалью, с золотым полированным погрудным изображением адмирала Ушакова. В верхней части круга по окружности сделана надпись золотыми буквами: «Адмирал Ушаков». Круг обрамлен ободком, выполненным в виде каната. Из-под круга выступает изображение якоря с якорной цепью. В нижней части на якорь и якорную цепь наложено изображение лавровой и дубовой ветвей, на соединении которых помещены серп и молот. Якорь и якорная цепь черные, оксидированные, а изображения лавровой и дубовой ветвей, серпа и молота — золотые.

Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении орденов Ушакова и Нахимова I и II степени и медалей их имени вышел 3 марта 1944 года.

Орденами Ушакова и Нахимова награждались адмиралы, генералы и офицеры за выдающиеся заслуги в организации, руководстве и обеспечении боевых операций и за достигнутые в результате этих операций успехи в боях за Родину. Рядовой состав награждался медалями имени великих флотоводцев.

Орденом Ушакова I степени всего за годы войны было произведено 47 награждений, орденом II степени — около 200 награждений.

Орденом Нахимова I степени было произведено 80 награждений, а II степени — более 460 награждений.

Источник: Вокруг Света