Главная » 2012 Декабрь 25 » Исчезнувшая субмарина
Исчезнувшая субмарина | 20:20 |
А именно в этот день сорок лет назад пропала связь с подводной лодкой С-80, которая находилась в районе дальнего полигона Баренцева моря. Это примерно там же, где ныне покоится атомоход “Курск”. Двумя днями раньше она вышла в море для отработки кратковременной учебно-боевой задачи. Вел ее капитан 3-го ранга Анатолий Ситарчик. Экипаж состоял из 68 человек. Лодка С-80 была уникальной. Обычная сормовская “эска” проекта 613, зарекомендовавшая себя с самой лучшей стороны, была дооборудована двумя герметичными контейнерами для крылатых ракет. Вид лодки для глаза бывалых подводников был непривычен, и новое детище тут же прозвали “Каракатицей”. Каждый выход С-80 в море был испытательным, а потому экипаж пополнялся прикомандированными проверяющими. 26 января в 23.00 Анатолий Ситарчик доложил о выполнении задания и попросил “добро” на возвращение на базу. “Добро” дали, но в полночь связь с лодкой была потеряна. С-80 исчезла... Два эсминца и спасательное судно, посланные в предполагаемый район нахождения лодки, вернулись ни с чем. Первая весть о С-80 поступила 3 февраля. Рыбаки одного из траулеров, промышлявших в Баренцевом море, выловили тралом сигнальный буй с лодки. Но трал тащили много миль, где этот буй попал в сети? Снова был прочесан весь предполагаемый район, но тщетно. Подводную лодку нашли только через семь лет. С-80 лежала на твердом грунте, на ровном киле, чуть накренившись на правый борт. Над ней было 200 метров моря. Отметим для себя дату находки — 23 июля 1968 года. Буквально с этого дня начинается отсчет уникальных работ, которые предстояло провести морским спасателям. Лодку было решено поднимать. На этом настаивала Государственная комиссия по расследованию причин гибели лодки, которой руководил Главный инспектор Министерства обороны СССР Маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский. К этому времени по распоряжению главы государства и по совместительству главнокомандующего Вооруженными Силами СССР был расформирован легендарный ЭПРОН — экспедиция подводных работ особого назначения. Существовавший с 1923 года ЭПРОН накопил богатейший опыт подъема затонувших судов. По сути это были морские спасатели, обладавшие техникой и умелыми водолазами, работавшими в экстремальных условиях. Ничего этого уже не было. Все приходилось создавать заново. Согласитесь, ситуация схожа с той, что имеет место в нашем военном флоте сегодня. Трагедия — это стимул Все тем же распоряжением и все того же главы государства и главкома вновь была создана экспедиция особого назначения (ЭОН). Перед ней открыли двери всех секретных и сверхсекретных НИИ. Ее заказы исполнялись в первую очередь. Флотские спасатели получили целую серию уникальной аппаратуры: гидролокационную поисковую станцию, подводную телевизионную установку, гидрографический эхотрал и буксируемый магнитный металлоискатель. Все новинки прошли испытание, для чего на глубину в двести метров залегала подводная лодка. Со всех приборов были получены эталонные записи на самописцах. С помощью этой аппаратуры и нашли С-80. Спустившись, водолазы сообщили, что легкий и прочный корпус видимых повреждений не имеют. Горизонтальные рули в положении на всплытие. Вблизи подводной лодки обнаружилось много фрагментов от рыболовных тралов и снастей. Руководил обследованием лодки капитан 1-го ранга Сергей Минченко. В 1991 году он опубликовал в “Морском сборнике” записки об этой операции. Технических подробностей подъема лодки мы еще коснемся, но в первую очередь военному специалисту запомнилось пребывание на борту спасательного судна первого заместителя командующего Северным флотом вице-адмирала, Героя Советского Союза А. Петелина. “Известно, как сложно работать командиру корабля и любому руководителю в присутствии высокого начальства, особенно если есть опасность для жизни людей. Ознакомившись с результатами обследования и уяснив, что особую озабоченность вызывают разноречивые доклады операторов о положении выдвижных устройств и состоянии рубочного люка на подводной лодке, вице-адмирал решил лично спуститься в наблюдательной камере. Он считал, что как подводнику ему будет легче разобраться в обстановке на лодке. Петелин был старшим по должности и званию, а поэтому его распоряжение подлежало беспрекословному исполнению. Но за жизнь людей, за организацию и безопасность спусков отвечал я. С учетом всех этих обстоятельств мне пришлось доложить первому заместителю командующего флотом, что выполнить его решение не представляется возможным. Мои доводы вице-адмирал воспринял крайне негативно. Чтобы как-то избежать назревающего конфликта, в котором мое поведение могло быть расценено как неисполнение или недисциплинированность, я дал указание находящимся на борту флагманскому специалисту—водолазу и врачу-физиологу принять по всей форме зачет от Петелина, проверить его подготовленность как оператора, а также состояние здоровья, о чем сделать соответствующую запись в водолазном журнале. Однако мои надежды на отрицательные оценки не оправдались. ...После тщательного осмотра лодки А. Петелин доложил, что входной рубочный люк закрыт, перископ опущен, антенна радиосвязи и радиолокации, а также шахта устройства работы дизеля под водой подняты. Я рад был, что спуск закончился благополучно, и попросил Петелина его спуск не афишировать, так как мною было допущено нарушение. Он обещал, но обещание не выполнил, и я имел серьезный разговор с первым заместителем командующего ВМФ”. Двойник “Курска” По мере того, как в подробностях узнаешь о гибели С-80, настигает мысль, что эта подводная лодка-двойник “Курска”. Даже версии гибели совпадают. По официальным данным, которые были опубликованы лет десять назад, С-80 погибла из-за поступления воды через шахту РДП — трубу для подачи воздуха к дизелям с перископной глубины. Шахта в момент погружения закрывается, но в тот день был шторм и морозец, на обрезе шахты образовалась наледь. Она и не дала крышке плотно закрыться. Вода сразу же рванулась в пятый отсек. К нему мы еще вернемся. А пока попытаемся разобраться, почему лодка вдруг начала стремительно погружаться. При подводном исследовании было обнаружено, что вертикальный руль находится в положении 20 градусов на левый борт. Почему в пустынном море лодка стала отклоняться от курса? Точно известно, что ни военных кораблей, ни рыбацких траулеров на пути С-80 не было. От кого же она так стремительно шарахнулась? В официальных документах нет места догадкам. Комиссия, которая обследовала лодку уже после ее подъема, установила, что основная причина гибели — крышка шахты РДП. Из пятого отсека, куда под огромным давлением поступала вода, гидравлическим ударом вышибло переборку в соседний отсек, с фундаментов сорвало механизмы. О руле “лево на борт” в официальном отчете сказано вскольз. На гипотезы и версии имеют право только моряки в приватных разговорах. Так вот, они считали и считают, что С-80 выполняла маневр, уходя от препятствия. Командир отклонил ее влево, но понимая, что от столкновения не уйти, дал команду на погружение. Затонувшая лодка легла на грунт. Во многих отсеках экипаж был жив. На всплытие у лодки не хватило запасов сжатого воздуха. У подводников существует закон: до конца выяснять причины трагедии. Кто виновен в гибели лодки и экипажа: или это ошибка командира, или конструкторов, проектировавших подводный корабль? Мертвых не принято обвинять, но что-то ведь не сработало, кто-то растерялся... Гибель одних дает шанс другим. На С-80 сработал “человеческий фактор”. Вот теперь вернемся в пятый отсек. Когда вода хлынула по воздушной трубе, один из матросов-мотористов, как учили, бросился перекрывать магистраль. Он жал рычаг вправо, а надо было влево. Матрос за несколько дней до похода был переведен на С-80 с другой лодки. Там заглушка магистрали закрывалась отжатием рычага вправо. Он все сделал как учили. Можно ли его считать виновным? Еще в конце пятидесятых годов, когда на флот стали поступать сложные подводные корабли, встал вопрос о контрактной системе службы. Здесь уместно привести короткий диалог, который состоялся между подводником-атомщиком Героем Советского Союза Л. Жильцовым и главкомом ВМФ С. Горшковым. Жильцов считал, что матросы только через пять лет могут освоиться в подводном корабле и предложил главкому перевести лодки на постоянный экипаж, где бы служили моряки-контрактники. На что главком ответил: — Вот что, хватит фантазировать. Да как вы могли додуматься до такого? Чтобы русский матрос служил за деньги?! Через пять лет после этого разговора не стало С-80. Не обошлось без “человеческого фактора” и позднее, когда уходил под воду “Комсомолец”. Каждая трагедия имеет причину. Иногда это цепь ошибок, порождающих одна другую. Но где-то же начиналась эта лавина. Подняв С-80, комиссия разобралась в случившемся и тем самым обезопасила флот. Вполне возможно и молчаливо лежащий на дне “Курск” расскажет о многом. Резервный вариант Мы отклонились от темы. Наша задача познакомиться с уникальной операцией подъема лодки С-80. Но, коснувшись аналогии в развитие событий сегодняшних и тридцатилетней давности, мы от них уйти не сможем. Итак, лодку С-80 нашли летом 1968 года. Экспедицию особого назначения ЭОН сформировали чуть раньше, но “под эту лодку”. Заложили новое спасательное судно, и в аварийном порядке его строили. Конструировали новую аппаратуру. Эти работы выполнялись в то время, когда еще неизвестно было местоположения С-80. Как только лодку обнаружили, правительство СССР и командование флота решило ее поднимать. На все про все дали год. Сергей Минченко в своих записках отметил: “У целого ряда работников аппарата в центре и на флоте ни важность и особый характер работ, ни установленные сжатые сроки не вызвали большого беспокойства”. Но это не значило, что все будет выполнено точно и вовремя. На С-80 не были предусмотрены судоподъемные штоки. Так что лодка обрекалась на гибель еще на стадии конструирования. Для подъема спроектировали специальные захваты, вес которых достигал 400 тонн. Они опускались на лодку, лапы—кранцы сжимали ее, тросами она приподнималась и судно-спасатель транспортировало ее на мелководье. Один из начальных вариантов подъема “Курска” был точно таким же. Но захваты успели сделать только к сентябрю, когда лодку уже подняли. Хорошо, что был резервный вариант подъема. Он был примитивно прост: тросы заводились под нос и корму лодки, на них ее и поднимали. Этот вариант и стал основным. Сегодня боятся, что на “Курске” остались неразорвавшиеся торпеды, и поэтому отрезают носовую часть. Тогда шли на риск и поднимали лодку вместе с торпедами. Основное слабое звено в подъемных работах на “Курске” — тросы. Многие считают, что они не выдержат штормовой болтанки и порвутся. И тогда была такая опасность. На предварительных испытаниях, когда поднимали макет лодки, один из тросов оборвался. Стало ясно, что надо срочно делать амортизаторы, гасящие штормовую качку. Все НИИ, куда обращались спасатели, отказались от разработки амортизаторов, сославшись на то, что таковых и в мире нет. Спасателей это не остановило. Они обошлись собственными силами. Главный инженер ЭОН предложил использовать капроновый трос, который погасит колебания. Трос испытали. Все прошло нормально. Была еще одна особенность в этих спасательных работах. Сразу же было решено водолазов использовать только по необходимости. Основные же операции должны будут выполняться из глубоководной рабочей камеры. В документах, представленных в Комитет по Ленинским и Государственным премиям СССР, указывалось: “...в мировой практике не было ни одного случая подъема подводных лодок безводолазным путем. Обычными методами подводные лодки поднимались с глубин до 93 метров, причем на эти подъемы затрачивалось время до 180 суток. Представленным на соискание способом поднята в 1969 году подводная лодка водоизмещением 1160 тонн с глубины 200 метров за 34 дня”. Первое погружение к лодке состоялось 9 июня 1969 года, а 5 июля ее уже приподняли над грунтом и перенесли на 60 метров. 10 июля началась ее буксировка в подвешенном состоянии спасательным судном “Карпаты”. Через два дня лодка была в бухте. Здесь под лодку подвели понтоны, и она всплыла. Казалось бы, проведена уникальнейшая операция, которую по достоинству должны были оценить, а опыт мог стать базовым для организации спасательной службы флота. Этого не случилось. ЭОН был расформирован в октябре 1969 года. Ни Ленинской, ни Государственной премии спасатели не получили. Отчеканили лишь безмолвный (в силу секретности) знак и вручили его всем, кто принимал участие в подъеме лодки. До сих пор вызывает удивление то, как наше правительство решилось на эту операцию. Что им двигало? Сегодня упрекают руководство Кремля, что им движет “политическая необходимость”. Тогда ничего этого не было. Мир даже не знал о гибели С-80. Возвращение Рассказывает вице-адмирал запаса Ростислав Филонович: — Мне пришлось первому войти в отсеки С-80. На это право претендовали и особисты, и политработники, но решили, что сначала субмарину должен осмотреть кораблестроитель. Я вошел в лодку с кормы — через аварийный люк седьмого отсека. Тела подводников лежали лицом вниз. Все они были замаслены в соляре, которую выдавило внутрь корпуса из топливных цистерн. В первом, втором, третьем и седьмом отсеках были воздушные подушки. Большинство тел извлекли именно из носовых отсеков. Все тела поражали полной сохранностью. Многих узнавали в лицо. И это спустя семь лет после гибели! Медики говорили о бальзамирующих свойствах морской воды на двухсотметровой глубине Баренцева моря... До сих пор неизвестно, почему С-80 срочно пошла на погружение. В вахтенном журнале отметки нет. Ее просто не успели сделать. Вполне возможно, что она уходила от столкновения. И здесь полная аналогия с “Курском”. Столкновения, о котором говорят, не было, но вполне мог быть опасный маневр, который и решил судьбу лодки. С-80 подвела крышка воздушной шахты, а “Курску” просто не хватило глубины. Каждая лодка даже через много лет должна вернуться на базу. Таково флотское правило. Моря и океаны не должны полниться загадками. В них — дороги подводников. | |
| Просмотров: 482 | Добавил: maksimov | Рейтинг: 0.0/0 | |
| Всего комментариев: 0 | |