Главная » 2012 » Ноябрь » 22 » продолжение
продолжение | 21:09 |
В другом картинасовершенно противоположная: «...В течение 1950 г. до катастрофы накорабле имели место два чрезвычайных происшествия: случай дезертирства исамовольная отлучка свыше двух часов. В январе 1950 г. на корабле былвскрыт случай извращения дисциплинарной практики (рукоприкладство). Приведенныефакты свидетельствуют о том, что состояние воинской дисциплины на ЗМ«Ворошиловск» было явно неудовлетворительно». Так каким же былвсе же экипаж минзага? Лучшим или худшим? Думается, что ни тем, ни другим. Этобыли самые обычные люди, со всеми свойственными им недостатками. Что-то у нихполучалось лучше, что-то нет. Пока они, невылезая из морей, потом своим и мозолями зарабатывали приз министра, им списываливсе промахи. И, закрывая глаза на все плохое, считали самыми лучшими. Когда жепроизошло непоправимое, то их (кто, впрочем, остался в живых) сразу сталисчитать наихудшими, разом вспомнив все былые огрехи. Увы, «Ворошиловск» здесьне исключение. Подобные оценки в советском флоте, к сожалению, были нередки... Впрочем, уровеньпрофессионализма экипажа ни у кого сомнений не вызывал. Ведь корабль имел призза 1949 год и не без оснований готовился повторить свой прошлогодний успех и в1950-м. Кстати, за тот же 1950 год командование флотом оценило миннуюподготовку экипажа «Ворошиловска» в 4,5 балла! Сам корабль в этовремя входил в состав 30-й дивизии охраны водного района главной базы 5-го ВМФнаряду с минзагом «Аргунь» и сетевым заградителем «Сухона». В те годы решениемСталина Балтийский и Черноморский флоты были искусственно разделены каждый ещена два флота. На Тихом океане были образованы 5-й и 7-й флоты. 7-й –Северотихоокеанский, 5-й с главной базой во Владивостоке. 5-й ВМФ от другихотличался особо прежде всего тем, что в то время им командовал Н.Г.Кузнецов,незадолго перед этим снятый Сталиным с должности наркома ВМФ. Обладая огромнымопытом и талантом флотоводца, Кузнецов в самое короткое время добился большихуспехов в повышении боеготовности 5-го ВМФ. Под статькомандующему были и его первые помощники, прежде всего начальник штаба флотаконтр-адмирал В.А.Касатонов, единственный флотоводец в истории отечественногофлота, командовавший поочередно практически всеми четырьмя флотами: Балтийским,Черноморским и Северным. На Тихоокеанском, являясь длительное время начальникомштаба, он некоторое время также фактически командовал флотом. Начальникомполитуправления являлся легендарный комиссар Великой Отечественной Я.Г.Почупайло,человек, также оставивший яркий след в истории нашего флота. Естественно, чтосозвездие столь талантливых руководителей, возглавлявших 5-й ВМФ, сразу жезаметно выделило его в лучшую сторону из числа других. И то, что «Ворошиловск»был отмечен именно этими начальниками, пожалуй, говорит о многом. И еще немногостатистики. В роковом для корабля 1950 году на минный заградитель обрушилсябуквально шквал всевозможных проверок. Чем это было вызвано, до конца не ясно.Может, участием корабля в состязательных минных постановках, а, может тем, чтоминзаг выполнял какие-то особые секретные задания? Штаб ОВР проверял«Ворошиловск» пять раз, командир дивизии трижды, минно-торпедное управлениефлота, штаб и политуправление флота, каждое по три раза. Кроме этого, корабльбыл комплексно проверен (а точнее, вывернут наизнанку) главной инспекцией ВМФво главе с бывшим командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Владимирским.Инспекция также подтвердила высокий уровень подготовки экипажа «Ворошиловска» повсем показателям. Итак, 14 октября1950 года по представлению командира 30-й дивизии ОВР, командующий 5-м ВМФсвоим приказом допустил минный заградитель «Ворошиловск» к состязательнымминным постановкам, как лучший корабль 30-й дивизии. 18 октября штаб флотаиздал специальную директиву штабу дивизии ОВР на проведение состязательнойминной постановки минзагу, с указанием тактической задачи, количествовыставляемых мин и их образцов. В соответствии с этим в течение двух суток с 23по 25 октября на «Ворошиловск» было принято 230 боевых мин и минных защитников. Почему кораблюбыло приказано ставить на состязаниях боевые мины «АМД-1000», непонятно, ведьна состязаниях 1949 года минзаг ставил лишь учебные мины. Скорее всего, этобыло вызвано именно событиями корейской войны: флот готовился к возможнымбоевым действиям. Так события в Корее, пусть и косвенно, но все же оказаливлияние на судьбу «Ворошиловска»... Едва на бортминного заградителя была погружена последняя мина, тут же последовал приказследовать на постановку. В тот же день,выйдя в море, «Ворошиловск» выставил минное заграждение в Амурском заливе. Наборту корабля в это время находилось четыре представителя штаба флота во главес заместителем начальника штаба 5-го ВМФ по боевой подготовке капитаном 1 рангаЗбрицким (в будущем командующим эскадрой Черноморского флота). Сразу же послезавершения постановки была осуществлена выборка выставленных мин. Помимо«Ворошиловска», в ней участвовали подошедшие сетевой заградитель «Сухона» ипосыльное судно «Терек». Закончив выборку раньше «Ворошиловска», они сразувзяли курс в базу. Сам минныйзаградитель, также завершив выборку оставшихся мин, направился в бухту Новикдля сдачи мин на склад. В это время в его трюмах насчитывалось 107 якорных идонных мин, а также 20 минных защитников. В 8 часов 15минут 30 октября 1950 года «Ворошиловск» прибыл в бухту Новик и отшвартовалсяправым бортом у причала мыса Шигина невдалеке от минного склада. «Сухона» и«Терек», выгрузив к этому времени свои мины на берег, уже ушли во Владивосток.Поэтому ко времени подхода минного заградителя пирс и складские пути были ужеполностью загромождены их минами. В 8 часов 30минут по сигналу «большой сбор» экипаж «Ворошиловска» был выстроен на пирсе.Помощник командира старший лейтенант Савинов и командир минной базовой частилейтенант Кононец развели людей на работы по выгрузке мин. При этом одна частьбыла назначена на раскатку мин на берегу от корабля до склада, другая же должнабыла выгружать их непосредственно из погребов. Командир корабля наблюдал заразводом на работы со спардека, не вмешиваясь в распоряжения своего помощника. Из всей командына построении отсутствовали 39 человек, 11 из которых с разрешения командираготовились к увольнению в запас, а остальные по различным причинам былиотпущены в город. Позднее будет подсчитано, что из 36 специалистов-минеров ввыгрузке мин участвовали всего 19 человек, остальные были распределены надругие работы. Выгрузка минначалась из носового погреба стационарными паровыми лебедками. Здесь следуетостановиться на особенностях конструкции «Ворошиловска»: будучи кораблем неспециальной постройки, а обычным грузовым пароходом, он был весьма относительноприспособлен к погрузке и выгрузке мин. Причем весьма устаревшие лебедки,имевшие ограниченный вылет, могли выгружать мины лишь в два приема. В начале изтрюма на верхнюю палубу, а затем с палубу уже непосредственно на пирс. Итак, выгрузкамин началась. Погода в тот день была спокойная. Ветер 2-3 балла, море – 1 балл,видимость до 5 миль,небольшая облачность, временами дымка, температура воздуха -десять градусовтепла. В 10 часов утра всамый разгар работ с . разрешения дежурного офицера минзага старшего лейтенантаПавленко к левому борту «Ворошиловска» пришвартовались баржа ВСН-239 и буксирРБ-88 продовольственного отдела тыла Владивостокской базы ВМБ. Не прекращаявыгрузку мин, старший лейтенант Павленко привлек несколько матросов на приемпродовольствия с баржи. Спустя еще двачаса был объявлен перерыв на обед. Во время обеда руководивший выгрузкой минлейтенант Кононец получил через рассыльного матроса приказание командиразакончить выгрузку мин в 18.00. Спустя некоторое время, спустившийся вкают-компанию старший лейтенант Савинов повторил это приказание. Причина указаниякомандира конкретного срока окончания работ очевидна – необходимо было датьлюдям отдых после столь напряженного выхода в море: офицерам съехать на берег ксемьям, матросам посмотреть новый кинофильм, за которым заблаговременно былпослан на кинобазу корабельный киномеханик. Сам командиркорабля капитан 3 ранга Корженков до обеда занимался у себя в каютесоставлением отчетной документации по итогам выхода в море и минной постановки,а затем отдыхал там же в каюте. Вспомним, что позади у него было несколькобессонных суток на ходовом мостике да еще присутствие на борту флотскойкомиссии. Однако,самоустранившись от столь ответственного и далеко не безопасного мероприятия,которым он должен был лично руководить, Корженков нарушил все существующиеинструкции и правила. Почему так поступил командир? Наверное, кромеусталости, сказалось и то, что подобные операции на «Ворошиловске» проводилиуже десятки, если не сотни раз. Команда была опытная, каждый знал свое дело, икомандир за ход работ особо не волновался. Все должно было быть, по егоразумению, как всегда. Старшим навыгрузке некоторое время был помощник командира Савинов, но затем он,убедившись, что все идет, как всегда, хорошо, отправился после обеда к себе вкаюту. Теперь, после его ухода, старшим на выгрузке остался командир миннойбоевой части лейтенант Кононец, но и он находился на берегу в районе откаткимин к складу. Таким образом, когда после обеда была продолжена выгрузка мин, напалубе «Ворошиловска» не было ни одного офицера... Однако работа шлабыстро. Матросы свое дело знали и действовали умело. Причем более спороработали те, кто был на борту минзага, и моряки, откатывавшие мины, попросту неуспевали таскать их к складу, пути к которому были к тому же загроможденыминами с «Сухоны» и «Терека». К 14 часам 55минут с «Ворошиловска» были сгружены 82 якорные и 13 более мощных донных мин«АМД-1000». Причем последние находились у самого края пирса в непосредственноблизости от минного заградителя. На верхней палубекорабля в это время находилось три акустические донные мины, некотороеколичество их было еще в коридорах. Разгрузка подходила к концу. В кормовомпогребе оставались последние три акустические и две якорные мины. В это времяруководивший работой на верхней палубе минер старший матрос Василий Чанчиковбез ведома командира БЧ-3 разрешил для ускорения работ отсоединить передвыгрузкой донных мин на пирс их тележки. Мины поэтому на металлической палубеукладывали бок о бок прямо у люка кормового погреба. К 14 часам 55минутам у люка было уложено сразу три донные мины. Для четвертой места почти небыло. Ее можно было лишь буквально втиснуть в щель между другими, что было ужедалеко небезопасно. Однако желаниепоскорее закончить выгрузку и уверенность в своем опыте затмили чувствоопасности. К тому же рядом не оказалось и офицеров, которые могли бы вмешатьсяв последующее развитие событий. Наконец из люкаминного погреба показалась очередная донная мина. Бывшие на палубе сразу жеобратили внимание, что, провиснув на стропах, она сильно наклонилась головной(зарядной) частью вперед. Но и это никого не остановило. Тысячи раз проделывалиучаствовавшие в разгрузке эту, казалось бы, до совершенства отработаннуюоперацию, и не сомневались, что все будет благополучно и в этот раз. При попыткестоявшего на лебедке матроса втиснуть ее между двумя соседними минами она своейтяжестью развернула одну из лежавших мин, а затем с силой ударилась головнойчастью о металлическую палубу. Далее событияразвивались с ужасающей быстротой. Увидевший удар мины о палубу, старший постаприемки мин старший матрос Алексей Быков, решив, что мина уже легла на палубувсем корпусом, крикнул стоявшему на лебедке матросу Василию Шатилову, чтобы тоттравил лебедочный трос. Шатилов исполнил команду. Через мгновение,неудерживаемая более тросом кормовая часть мины резко пошла вниз и, с силойударившись об острый угол ушка бугеля своей соседки, который глубоко вошел в еекорпус, с грохотом упала на палубу. К мине бросилсястоявший рядом старший матрос Николай Вымятин, хотевший было отдать строп, нобыл с обоженным лицом отброшен в сторону, внезапно раздавшимся разрывом. Из объяснительнойстаршего матроса Николая Вымятина: «...Я подошел и стал отдавать стропы. Когдая только нагнулся и правую руку протянул к стропам, в это время раздался глухойвзрыв и одновременно пламя обожгло мне все лицо, особенно левую сторону, правуюруку и ногу... На четвереньках я отполз к радиорубке и затем перепрыгнул черезборт корабля, где был отправлен на машине в госпиталь». Объяснительнаяматроса Александра Ступина: «... Как только мина ударилась о мины и палубу,получился взрыв... Меня сразу обожгло и оглушило, отбросило под пулемет на юте,но я быстро вскочил и побежал на спардек... Только вышел на палубу – меня сноваударило волной нового взрыва, и я далеко улетел. Спустился в кубрик, и сразу жеза мной послышался стон, это полз раненный Зинков Вася, а за ним Рыбкин...» Вспоминаетстарший матрос Алексей Быков: «... Не успели отправить стропы до места, околопогребов произошел взрыв, нас охватило большое пламя огня, одежда на всех насзагорелась, и что-либо делать было невозможно. Горя, я, Горев и Глушко сталивыскакивать на пирс...» Первый взрывзастал нескольких матросов к кормовом минном погребе, из которого только чтоподняли злополучную мину. Все они оказались в ловушке и, будь первый взрыв чутьпосильнее, никому из них не быть бы живыми. Из воспоминанийматроса Владимира Баташева: «... Находился на 1-м стеллаже. Следил снизу, чтобымина не зацепилась и не билась о стенки во время ее подъема. Данная мина шлахорошо. После этого я услышал глухой взрыв, отлетел к буйкам. Посмотрел наверхи увидел пламя. Я быстро вылез и увидел оглушительный огонь...» Старшина 1 статьиВилисов рассказывал: «...Личный состав, который был в погребе, быстро вышел наверхнюю палубу. Я увидел на палубе горевшую мину. С командой начали ее тушить.Она стала рваться небольшими взрывами – заряд мины разбросало по палубе. Яначал откатывать мины по левому борту... Произошел взрыв, и меня бросило натрап. Затем еще взорвалось, и на меня упал раненый старшина 1 статьиСидоркин...» Первый взрыв былне очень сильным и лежавший рядом мины не сдетонировали, но он сопровождалсяразбрасыванием горящих кусков взрывчатки. Горящий гексогель падал нанадстройки, палубу, буквально засыпал лежавшие на палубе и пирсе мины. Всюдуразом вспыхнули языки пламени. В это времянаверх выскочили командир корабля и помощник. Корженков объявил пожарнуюТревогу, приказал пустить орошение в минные погреба, а всей команде откатыватьмины от очагов взрыва. Старший лейтенант Савинов тем временем вызвал пожарныйвзвод и возглавил тушение горящей мины огнетушителями и водой. Из объяснительнойзаписки лейтенанта Вольдемара Шпунтова: «...Услышал глухой взрыв. Выскочив изкаюты дежурного, увидел большой клуб дыма, пламя белого цвета и обожженныхматросов... Старший лейтенант Павленко (командир БЧ-4) отдавал приказание вмашину пустить пожарный насос. Потом мы выскочили на пирс, когда огоньперекинулся на следующие мины на берегу и на корабле... По инициативе зам. к-ракапитана 3 ранга Дерипаско мы начали откатывать мины, стоящие на пути откорабля на склад...» Существует иобъяснительная записка самого командира. И, хотя она лаконична и большенапоминает отписку, так как тяжелораненый Корженков продиктовал ее черезнесколько дней в госпитале, позволю себе привести некоторые выдержки из нее:«...Около 15 часов мне в каюту крикнули: «Пожар на юте!», кто доложил не помню.Выскочил на спардек. Дал приказание помощнику и командиру БЧ-1 руководитьраскаткой мин на палубе. Кому отдал приказание не помню. ...На корабле, кромеменя, находился из офицеров дежурный по кораблю старший лейтенант Павленко.Больше никаких приказаний не давал, так после этого последовал взрыв, я потерялсознание. Больше ничего сказать не могу». Объяснительнуюсамого командира, подобранного из воды с переломанным позвоночником и безсознания, дополняет старшина 2 статьи Георгий Осипов, бывший некоторое времярядом с ним: «...Услышав взрыв, выскочил на палубу. Увидел дым на юте иплавающего человека с окровавленной головой за бортом. ...Командир со спардекаприказал строить пожарный взвод (скорее всего это был помощник). Дали дудку покораблю «Пожарному взводу построиться на шкафуте». Все хватали минимаксы ибежали к месту пожара. После чего по приказанию командира откатывали мины налевый шкафут... Слышал приказание командира затопить корабль, но не успели.Очнулся я в воде с левого борта на какой-то цепи. Во время разгрузки пом.командира и деж. по кораблю все время находились на юте. Командир корабля оченьчасто выходил к месту выгрузки». Осипов пытается,насколько может, спасти своего командира. Так матросы поступают, когда речьидет только об очень авторитетном и уважаемом ими человеке. Именно таким былдля команды «Ворошиловска» капитан 3 ранга Корженков. Справиться спожаром никак не удавалось. Вспышки огня под действием воды и пены стали лишьувеличиваться. Пламя быстро распространилось на кормовую часть «Ворошиловска».а затем и на пирс, где рядами, тесно прижатые друг к другу, стояли мины. Взрыви пожар были столь скоротечны, что часть команды растерялась, груды начиненныхвзрывчаткой мин гипнотизировали людей. Из акта комиссиипо расследованию обстоятельств происшедшего: «...Матросы истаршины, находившиеся в непосредственной близости от очага пожара, растерялисьи не знали что делать. Вместо того, чтобы изолировать горящую мину и, используявсе имеющиеся средства, локализовать пожар – продолжали попытки тушить минуминимаксами и водой, чем усиливали и ускоряли взрыв. Отдаваемые распоряженияисполнялись только отдельными лицами, управление личным составом корабля былопотеряно, и на корабле для его спасения остались несколько человек, остальныеразбежались...» Оставим насовести председателя комиссии вице-адмирала Абанькина обвинения в трусости ипаникерстве – это явная ложь. Люди выпрыгивали за борт по приказу командира ибежали оттаскивать стоявшие у борта мины. О причинах столь«объективного» расследования столичного адмирала мы расскажем ниже. Сейчас одругом. Вне сомнения, в первые минуты растерянность была, но не потому, чтокто-то стремился спасти свою жизнь. Всем было ясно, что если рванут все минысразу, то спасения уже ни будет никому. Люди просто не знали, куда им бросатьсяпрежде всего: сбрасывать ли мины с корабельной палубы или бежать оттаскивать тесмертоносные шары, что лежали у борта. Казалось, ещенемного – и взлетят на воздух горящие мины, затем сдетонируют лежащие на пирсе,а затем уже рванет под небеса весь огромный, наполненный минами склад, гдеждали своего часа десятки тысяч тонн смертоносной взрывчатки. Теперь на волоскебыла судьба уже не только острова Русский, но и всего Владивостока со всеми егожителями. До катастрофы,сравниваемой по мощи разве что с Хиросимой, оставались считанные минуты. Иникто в огромном приморском городе еще не знали что стрелки часов, быть может,уже отсчитывают последние мгновения их жизни. Но нашелсячеловек, который решился ценою собственной жизни остановить уже пришедший вдействие механизм смерти. Им стал заместитель командира «Ворошиловска» по политическойчасти капитан 3 ранга Николай Иванович Дерипаске. Из служебнойхарактеристики капитана 3 ранга Дерипаско: «...На корабле с весны 1950 года.Имеет опыт работы на кораблях. Пользовался авторитетом у личного состава.Проявлял повседневную заботу о личном составе и хорошо планировал политическоеобеспечение по выполнению задач боевой подготовки. Умел мобилизовать личныйсостав на выполнение поставленных задач». Что можно узнатьо человеке из столь немногословной обычной, казенной характеристики? Увы,немного. Гораздо больше виден офицер, когда листаешь его личное дело. Выписка изличного дела Н.И Дерипаско: 1939 г. КурсантВоенно-политического училища имени Энгельса: «...Показал себядисциплинированным, выдержанным курсантом. Упорно работал над собой идобивается хороших результатов...» 1940 г. Политрук. Зам.командира по политчасти зенитной батареи 3-го полка КБФ: «...Энергичен, силаволи достаточная, решительный и смелый. Сообразителен и находчив, способенхладнокровно и правильно ориентироваться в сложной обстановке и правильнооценивать ее. Для пользы службы всегда готов пренебречь своими личнымивыгодами...» 1941 г. Старший политрук.Военком батареи зенитного артдивизиона сектора р. Нева ЛенВМБ КБФ: «...Во времябоевых стрельб показывает пример и вдохновляет бойцов и командиров на работупод огнем противника... Подлежит выдвижению по службе...» 1943 г. Капитан. Зам.командира по политической части отдельного зенитного артдивизиона 9-гозенитного артполка ПВО КБФ: «...В Отечественной войне за аттестируемый периодпоказал себя храбрым и решительным, немного горяч... Замечание начальникаполитуправления КБФ – Дерипаско слабо работает над повышением своихполитических знаний. Продвижение по службе пока нецелесообразно, присвоениеочередного звания не заслуживает». Вот так, воеватьхрабро и решительно, выходит, может, а звание получить нельзя. Чем же так неугодил партийному чиновнику боевой замполит? Может, не убоясь начальственногогнева, говорил правду в глаза, а, может, в перерывах между боями небрежнозаконспектировал труды классиков марксизма? 1944 г. Капитан. Зам.командира по п/ч отдельного зенитного артдивизиона:»... Во время боевыхдействий дивизиона под Ленинградом показал себя смелым и решительным. Бывая набатареях, помогал командирам батарей в отражении самолетов противника. Там, гдепоявлялась растерянность в орудийных расчетах, Дерипаско быстро мобилизовалличный состав. Пользуется большим авторитетом уличного состава...» 1945 г. Капитан. Зам.командира по п/ч отдельного зенитного артдивизиона: «...Инициативен, смелый ирешительный офицер... Пользуетсянепоколебимым авторитетом среди личного состава...» 1947 г. Капитан 3 ранга.Заместитель командира охраны рейдов бухты Золотой Рог по п/ч ОВР главной базы5-го ВМФ: «...Положительная сторона – хорошие организаторские качества, смелый,решительный, не боится трудностей, быстро ориентируется в сложнойобстановке...» Видимо, неслучайно именно капитан 3 ранга Дерипаско фактически возглавил борьбу заспасение корабля, да и всего Владивостока от гибели. Из акта комиссиипо расследованию обстоятельств гибели минзага «Ворошиловск»: «...Заместителькомандира по политической части капитан 3 ранга Дерипаско во время пожаранаходился вблизи командира корабля и лично руководил действиями оставшихся накорабле людей». В этих трехстроках все: личная смелость и решительность, умение сохранять самообладание всамой критической обстановке и непререкаемый авторитет. Увидев рядом своегозамполита, поддавшиеся было минутной растерянности люди быстро пришли в себя ивступили в борьбу с огнем. Из объяснительнойзаписки командира минной боевой части корабля лейтенанта Кононца: «...Я услышалглухой взрыв, повернувшись к кораблю, я увидел в воздухе над погребом белуюшапку пламени, которое перекидывалось за борт корабля на пирс. На борту корабляи на пирсе вспыхнуло. Мы с зам. командиром бросились бежать к кораблю, крича«Лейте воду!»... Матрос Сидельцов:«...Вслед за взрывом раздалась команда зам. по политчасти «немедленно откатитьвсе мины от борта»... Матрос Нанилин:«...На пирсе горела вторая половина мины, которая разорвалась... Я направилструю минимакса, последовал взрыв, и нас откинуло повторно, тут я услышалкоманду зам. к-ра Дерипаске «оттаскивать и откатывать мины...» Вспоминает вдоваН.И.Дерипаско Лидия Кузьминична: «Владивосток, куда в 1945 году прибыл муж дляучастия в войне с Японией, стал очередной и трагической вехой в его биографии.До этого была финская война, оборона Таллина и Ленинграда в ВеликуюОтечественную, за что он удостоился орденов и медалей, которые до сих порхраню. Я же с нашимимальчиками приехала на жительство во Владивосток буквально за два месяца дотрагедии – 25 августа 1950 года и даже еще на Русском не была, впервые попалатуда уже на похороны... Николай на «Ворошиловске» служил недавно,всего каких-то три месяца, и тут на тебе такая беда... В тот страшныйдень и час я находилась на привокзальной площади, собиралась сесть в трамвай,как вдруг послышался какой-то непонятный гулкий протяжный грохот со стороныострова Русский. Из окон, прилегающих к вокзалу зданий, посыпались стекла(потом я проезжала на трамвае мимо ГУМа, и даже там полопались витрины).Конечно, ни я, ни люди рядом со мной ничего не поняли, а лишь вздрогнули изамерли на минуту и, прислушиваясь, заспешили дальше по своим делам. Однако уже назавтра по городу поползли самые невероятные слухи, вплоть до того, что якобыамериканцы на Русский бомбу сбросили. Но потом все больше шли разговоры овредительстве. Кстати, тогда имоего погибшего мужа была попытка обвинить во вредительстве: мол, замполит былна корабле, а не доглядел... И целый год мне вообще не выплачивали никакойпенсии. А на руках двое ребятишек, сама сильно болела, не работала. Трудноевремя было, но люди добрые помогли. Нам, вдовампогибших, потом рассказывали, что во время погрузо-разгрузочных работзагорелась одна из мин, от этого взорвался пороховой погреб «Ворошиловска», азатем от детонации рвануло еще несколько мин. Говорили, что Николай погиб, когдабросился в каюту за партбилетом, если бы он этого не сделал, то, возможно, ижив бы остался...» По воспоминаниямочевидцев первый взрыв и начало пожара застали замполита на берегу, где оннаблюдал за транспортировкой мин на склад. Увидев столб пламени над кораблем,фронтовик-балтиец действовал как всегда решительно. Он сразу же приказалматросам разорвать цепь мин, откатывая их друг от друга как можно дальше, а самбросился на минзаг. Взбежав на палубу, встал около горящей мины и до последней минуты,ободряя людей, вместе с командиром руководил тушением пожара. Видя спокойствиеи хладнокровие замполита, пришли в себя и матросы. Понимали лиКорженков и Дерипаске, что, находясь рядом с горящей миной, они обречены?Безусловно! Именно поэтому за несколько минут до последнего взрыва командиротдал приказание о затоплении своего корабля. Пусть погибнет «Ворошиловск»,зато не сдетонируют сотни мин, находившиеся на берегу! К сожалению, затопитьминзаг так и не успели, зато успели другое – оттащить все бывшие неподалеку отнего мины на безопасное расстояние. Сам же командир покидать палубу гибнущегоминзага не собирался. Рядом с ним плечом к плечу остался стоять и замполит... Каждая выиграннаяу взрыва минута оборачивалась сотнями спасенных жизней. Несмотря на то, чтовот-вот должна была последовать неминуемая развязка, борьба с пожаром и откаткамин продолжалась безостановочно. Из воспоминанийматроса Собинова: «...На палубе было море огня. Мы сразу наверх выбежали.Вокруг огонь. Мы с Федоткиным – за шланг воды, стали поливать, ничего неполучается, мы на спардек-обратно за шланг, вода хорошо шла. Федоткин держалпипку и поливал ют, но ничего не получается. Увидели, что за бортом плаваетсброшенный взрывом трюмный, сразу кинули ему два спасательных круга. Слышнобыло еще два взрыва на юте, пожар все сильнее. Я спрыгнул на шкафут. Наспардеке был командир. Была команда немедленно откатывать мины на пирсе итушить пожар и вторичная команда командира затопить корабль. На корабле личногосостава было мало, все оттаскивали мины на пирсе. Я спрыгнул с фальшборта напирс и побежал к минам откатывать, и тут произошел большой взрыв, я упал иснова побежал, осколки летели через нас и около нас...» Из объяснительнойматроса Александра Зуева: «...Кто-то крикнул: «Мины откатывай!», я тожебросился откатывать. Откатывали до последней возможности, которые еще были неохвачены пламенем. Кто-то закричал: «Дальше от горящих мин, сейчас взорвутся!»И не успел отбежать 50 метров, как раздался оглушительный взрыв. Я упал возлепонтона, осколки посыпались кругом. Когда осколки перестали лететь, яоглянулся, вижу: несут тяжелораненого старшину 1 статьи Горбунова. Мне сказали:скидывай шинель и на шинели его потащили, отнесли в машину. Тут обратнонесильный взрыв. Все побежали за территорию минных складов, где еще были нераскатанные мины. Я побежал обратно к кораблю. Перед глазами погружаетсякорабль на дно, слышны стоны матросов, сердце сжималось. Подбегаю, троематросов поднимали убитого командира БЧ-1. Я тоже схватил и стал помогать,донесли до понтона, положили. Я побежал обратно. Получили приказание тушитьдоски около пирса, которые горели. Еще после сильного взрыва бегал тушитьгоревшую траву, пламя которой приближалось к складам...» Матрос Иван Баранцев:«...Дали команду выскакивать из погреба... Дальше по команде пом. командиравзял огнетушитель и начал поливать огонь. В это время слышал ряд слабых взрывовв районе пожара. После того, как огнетушитель разрядился, зам. к-ра корабляподал команду откатывать мины, которые стояли по минным путям от дороги досамого корабля... Когда откатили все мины, осталась одна, опрокинутая набок, иначали ее поднимать, раздался взрыв большой силы, которым отбросило нас всторону...» А вот какописывает случившееся техник электроминной лаборатории старший лейтенантП.И.Быков, оказавшийся неподалеку от «Ворошиловска»: «...Увидел, чтона корме «Ворошиловска» очаг огня примерно диаметром метра в два-три инебольшой силы взрывы, глухие, наподобие взрывов снарядов. Пламя огня быложелто-белого цвета, вырвавшееся откуда-то с силой, и слышно было шипение. Такжебыло видно, что пламя заливали водой из брандспойта и ведрами... Мы побежали напирс к месту пожара. Все это время были слышны взрывы небольшой силы примерно черезкаждые 2 – 3 минуты. Я побежал к минамАГСБ и КБ, которые стояли на минном пути вплотную к кораблю. Эти мины ужеоткатывали матросы к складу. ...При откатке третья мина от конца к«Ворошиловску» сошла с минного пути и упала в метрах 25 – 30 от корабля. В тотмомент, когда я с матросами ставил эту мину на минный путь, ...произошел взрывбольшой силы, которым нас отбросило в сторону. Когда поднялся,то увидел, что огонь охватил всю кормовую часть и загорелись дрова и доски напирсе, и горел сам пирс, а корабль сделал большой крен на правый борт. Отбежавза дежурную будку метров на 30, я заметил, что горит трава возле проволочногоограждения складов. Я быстро собрал матросов, и все побежали тушить траву. Втот момент, когда мы откатывали мины к пирсу, подошла пожарная машина...» По вызовудежурного минного склада на пирс примчалась машина пожарной команды островаРусский. Пожарники действовали быстро и умело. В течение четырех минут онисумели протянуть шланги и дать воду на горевшие мины. К сожалению, было ужеслишком поздно, и изменить ход событий пожарники были, увы, бессильны. В это время ипрогремел тот второй взрыв, от которого разлетелись стекла по всемуВладивостоку, взрыв, который унес жизнь капитана 3 ранга Дерипаско и многихматросов «Ворошиловска». Сила взрыва была огромна. Минный заградитель буквальноисчез в клубах пламени и дыма. Когда же ветер отнес дым в сторону, стало видно,что корабль весь горит и с сильным креном на правый борт быстро погружаетсякормой в воду. Палуба «Ворошиловска» была заваленамертвыми телами. Рядом полыхали остатки разнесенного взрывом пирса. Сноппламени пришелся как раз стоявшую неподалеку от борта пожарную машину. Изпожарной команды острова Русский не уцелел ни один человек. Все они буквальноисчезли в адском огне. И лишь обгоревшая и перевернутая пожарная полуторканапоминала о том, что еще несколько мгновений назад эти ребята были живы идействительно существовали на этой земле... Спустя каких-тодвадцать минут горящий «Ворошиловск» повалился на правый борт и затонул. Наповерхности бухты плавали теперь лишь какие-то доски, да вскипала вырывающимисяиз-под воды пузырями воздуха вода. В отдалении отчаянно барахтались в воденесколько человек, отброшенные туда силой взрыва. Минного заградителя«Ворошиловск» больше не существовало... К мысу Шигина подвой сирены мчались торпедные катера, присланные для оказания помощи, но былоуже поздно. Сразу же былоорганизовано спасение людей, оказавшихся в воде. Раненные и контуженные, они немогли долго плавать. Поэтому матросы, скинув робы, бросались к ним с берега ивытаскивали своих захлебывающихся товарищей. Так были спасены старшина 2 статьиМихаил Епифанов, матросы Соловьев и Седых. Найден был в воде и командир корабляКорженков. Думая, чтокомандир мертв, матросы положили его рядом с погибшим штурманом лейтенантомЮрием Зелениным. Однако, прибывшие врачи обнаружили, что командир«Ворошиловска» дышит, хотя и находится в крайне тяжелом состоянии. Корженковостался жив по какой-то невероятной, счастливой случайности, так как находилсявсего в каком-то метре от эпицентра взрыва. Спасла командира мин-зага взрывнаяволна, отшвырнувшая его на добрую сотню метров от корабля. Так же, поневероятному стечению обстоятельств остался жив матрос-машинист Василий Неншин,который силой взрыва был вышвырнут из машинного отделения... через дымовуютрубу! Из объяснительнойзаписки матроса Неншина: «...Была подана команда зам. командира корабляоткатывать мины, я побежал в машину, пустил пожарный насос и стал пускатьбалластный насос, дал воду-орошение во 2-й минный погреб и арт. погреб... В15.15 была пожарная тревога, а за ней боевая. В машине находился я, Тараненко иКаширин. Произошел 1-й взрыв в машине. Все магистрали лопнули – пошел пар,выйти наверх возможности не было. Мы оказались отрезанными. Снова взрыв –взорвались артпогреба. Меня выкинуло в трубу, сильно ударился о палубу. Когдапришел в себя, корабль тонул. Из последних сил дополз до борта и упал в воду. Вводе ухватился за какую-то доску и продержался, пока меня не подобрали». Котельныймашинист Каширин и еще один матрос выбраться наверх так и не смогли. Тела ихбыли обнаружены в машинном отделении только после подъема «Ворошиловска». Когда вовладивостокской городской газете «Владивосток» была напечатана первая статья огибели минного заградителя «Ворошиловск» журналиста Евгения Шолоха, началиотзываться оставшиеся в живых очевидцы тех далеких событий. Отозвался и бывшийврач минного заградителя Александр Павлович Фещенко. Вот что он вспоминает: «Где-то часов в10 утра меня вызвал к себе командир корабля капитан 3 ранга Виктор Корженков иприказал передать вахту (А.П.Фещен-ко в тот день стоял дежурным по кораблю. –В.Ш.) командиру БЧ-4 старшему лейтенанту Владимиру Павленко, а затем срочноотправляться в штаб ОВРа. Для чего?Учитывая, что в экипаже было около 20 матросов и старшин, у которых вышелустановленный срок службы, а выходы на постановку мин, судя по всему, обещализатянуться, да и неизвестно, чем все могло кончиться, рядом-то полыхалакорейская война, он и отправил меня решить в штабе вопрос, чтобы, как можноскорее, парней уволили в запас. С этим я и убыл с корабля. Почему командирпослал именно меня, я не могу точно сказать. Но он тогда, помнится, заметил,что, мол, ты городской, хорошо Владивосток знаешь, вот и поезжай. В штабе ОВРа,который базировался на старом списанном судне «Алдан», необходимого мнефлагманского минера я так и не дождался. Время было уже примерно 15 часов, когдая решил сходить к своим домой (они жили в Голубиной пади) пообедать. Поднявшисьна Ленинскую, услышал за спиной со стороны Русского, что что-то здоровогромыхнуло, отдавшись гулким эхом во Владивостоке (в ряде жилых домов наЧуркине, Эгершельде, в центре города тогда взрывной волной повышибало стекла).Я повернулся обратно, и тут мне встретился знакомый из штаба и сказал: Твойкорабль взорвался...» 36-й причал,когда я прибежал туда, был уже оцеплен, на Русский никого не пускали. С трудомупросил взять меня на катер, на котором убывал к месту происшествия начальникштаба флота (контр-адмирал В.А.Касатонов. – В.Ш.) Картина у минногоарсенала на Шигина предстала нашему взору страшная: какие-то обгорелые,разбросанные по берегу обломки, валявшиеся в стороне помятые пожарные машины,копоть, не рассеявшийся до конца запах гари. Корабля видно не было. Он затонул.Я сразу же бросился в госпиталь, где ужаснулся еще больше: стоны раненых,изувеченные трупы ребят, с которыми еще несколько часов назад общался...Некоторые вообще невозможно было опознать. Из командногосостава минзага погибли помощник командира корабля старший лейтенант Савинов,замполит капитан 3 ранга Дерипаско, штурман старший лейтенант Зеленин иподменивший меня на вахте командир БЧ-4 старший лейтенант Павленко. Матросов истаршин погибло около 20 человек, если не больше. Точно сейчас не помню. В томчисле были жертвы среди тех моряков, которые должны были увольняться в запас. Кпримеру, один из них, старшина 1 статьи Горбунов, хороший такой хлопец,находился в метрах 150 от корабля на берегу, но поднятая взрывом в воздухтележка из-под мины долетела до него и попала в голову... Командир осталсяжив, его выбросило взрывной волной за борт в воду. Правда, был сильно контужен.Его поместили в госпиталь, и когда я туда пришел, он все волновался за сейф,открытый остался или закрытый, и посылал меня проверить. Командир еще не знал,что корабль затонул, а я ему этого не стал говорить. Сразу скажу:отчего случилось возгорание мины (а их в трюме было штук 10 -15), и тогда несовсем было ясно. Получилось так, что, когда матрос, стоящий на лебедке, извлекее из трюма на уровень фальшборта, она уже горела... От удара,самовоспламенения или еще отчего – не знаю... ...Московскаякомиссия, работавшая у нас по факту гибели корабля и личного состава, в концеконцов пришла к выводу, что взрыв произошел по вине экипажа, якобы из-за низкойдисциплины и плохой организации авральных работ. Мол, разгильдяи известные... Между тем, хочузаметить, что все эти упреки не соответствовали действительности: минзаг был нахорошем счету. Об этом говорили и приказы о поощрении личного состава. Иглавное тому подтверждение: незадолго до трагедии «Ворошиловск», как лучшийсреди кораблей своего класса в ВМФ СССР, был удостоен приза министра обороны(согласно всем документам это был приз военно-морского министра. – В.Ш.). Главнымивиновниками в трагедии признали оставшихся в живых командира корабля капитан 3ранга Корженкова и командира БЧ-3 старшего лейтенанта Кононца (согласнодокументам Н.Я.Кононец имел звание лейтенанта. – В.Ш.). Оба по приговорувоенного трибунала получили по 8 лет. Правда, командир «Ворошиловска» осужденбыл условно. И еще, кажется, понес какое-то наказание флагманский минер. Таскали, идовольно серьезно, особисты и меня: очень их интересовало, почему это я передвзрывом оставил дежурство по кораблю и оказался в городе? И, наверное, мне непоздоровилось бы, время-то было лихое, органам везде мерещились враги народа идиверсии, но слава богу, когда пришел в себя командир после контузии, он заменя вступился, объяснив особистам, что к чему, после чего от меня отстали. ...На похоронах,которые состоялись на кладбище Подножья, присутствовал командующий Тихоокеанскимфлотом адмирал Н.Кузнецов. Произносились соответствующие печальной церемонииречи, звучали слова клятвы и верности памяти погибших офицеров и моряков,которые вместе были погребены в одну братскую могилу (погибших пожарных,которые были гражданскими людьми, хоронили отдельно). По мере того, как умиралив госпитале раненные, отыскивались тела остальных погибших... могилу расширяли,дозахоранивая остальных...» Из воспоминанийвдовы капитана 3 ранга Дерипаско Лидии Кузьминичны: «...Жертв было много. Насколькопомню, сразу было 23 гроба, а потом еще дозахоранивали умерших от ран и телатех, кого обнаруживали позже в воде. На траурноммитинге командующий Тихоокеанским флотом Н.Кузнецов говорил, что памятьпогибших моряков и офицеров с «Ворошиловска» будет достойно увековечена. Новскоре его назначили Военно-морским министром, он уехал, и все затихло. Болеетого, через некоторое время снесли и тот памятник, что был, а холм братскоймогилы срыли, разровняли землю, будто там ничего и не было. Вот тогда я сосвоим сынишками Олегом и Игорем соорудила, как могла, на месте братской могилыпирамидку со звездочкой, спасибо, один рабочий с близлежащего кирпичного заводакирпичей пособил. Лет семь назад яобращалась к командованию Тихоокеанским флотом, чтобы помогли поправить,привести в порядок этот памятник, а если изыщутся средства, то попросилапоставить новый. Пообещали, как водится у нас, но так за все эти годы ненашлось ни средств, ни, что очевиднее, желания. Немилосердно так равнодушно относитьсяк памяти своих погибших товарищей, соотечественников». К проблемепамятника и увековечивания памяти погибших мы еще вернемся. Теперь же пораобратиться к тому, как же проходило расследование обстоятельств трагедии«Ворошиловска», какие закулисные игры вели московские чиновники в адмиральскихпогонах вокруг дела о гибели корабля и какова была, наконец, окончательнаяофициальная оценка причин взрыва мины на минном заградителе? Во время работынад книгой автор обратился за помощью к первому заместителю ГлавнокомандующегоВМФ РФ адмиралу Игорю Владимировичу Касатонову. Напомню, что его отец ВладимирАфанасьевич был в 1950 году начальником штаба 5-го ВМФ. Меня интересовало одно– не осталось ли в семейном архиве хоть какие-нибудь воспоминания В.А.Касатоноваоб описываемых мною событиях. К счастью, такиевоспоминания, оказалось, существуют. И вот передо мнойрукописные записки одного из выдающихся флотоводцев нашего времени адмиралафлота В.А.Касатонова: «...Как-то днем, прибыв домой на обед, я вместе со своимидомочадцами услышал отдаленный глухой взрыв. Зная, что по плану ничего такогоне должно быть, я позвонил оперативному выяснить обстановку. Оперативныйдоложил, что обстановка уточняется. Не дожидаясь доклада, я убыл в штаб флота наКП, где уже выяснили, что произошел взрыв в районе стоянки минного заградителя«Ворошиловск». На корабле возник пожар, и вода поступает в корпус. Немедленномной были даны все необходимые распоряжения на действия всех служб флота, в томчисле и на развертывание госпиталя. К этому времени прибыл командующий флотом.Пожар удалось вскоре потушить, но сам корабль не спасли. С Кузнецовым мыпоехали посмотреть на причал. Картина была очень тяжелая... Командующийспокойно поговорил с матросами, которым оказывали медицинскую помощь... послечего сказал мне: – Назначаю васпредседателем комиссии по разбору данного происшествия. ...А из Москвы кнам уже прилетела комиссия Морского министерства, которую возглавил заместительминистра адмирал Абанькин. Комиссия оперативно приступила к работе. Людейпогибло много, налицо халатность, с другой стороны допускалась и большаявероятность вражеской диверсии, а уж это потеря бдительности, что караласьжесточайше. Тяжелые тучисгустились над командованием флота. Подогревали ситуацию и недруги Кузнецова,которые требовали судить командующего, начальника штаба и многих других. В этойобстановке Николай Герасимович остался предельно спокоен. Первое, чего ондобился, – что по линии КГБ ничего нет. Такая ясность сняла многие вопросы.Далее он телеграммой доложил прямо Сталину о случившемся и через Поскребышева(секретарь И.В.Сталина. – В.Ш.) уточнил реакцию. Поскребышев сказал, чтореакции не было. Сталин молча расписался, что означало: информация принята, и вышеуказаннуютелеграмму велено подшить в дело. То есть все должно обойтись комиссией имерами морского министерства Юмашева. Наша же флотскаякомиссия успела окончить работу незадолго до прибытия Абанькина. Я немедленнодоложил Николаю Герасимовичу результаты работы. Итогами он был удовлетворен исказал мне следующее: – Материалынашего расследования никому не показывайте, положите в сейф, а если будутспрашивать, скажите – в сейфе у командующего. Я же сегодня убуду в БольшойКамень. Буду там работать. А Абанькину передайте, что, когда он закончит, я егоприму. И командующийулетел. На следующий денья уже встречал Абанькина. Мрачно посмотрев на меня, он первым делом спросил: – А гдекомандующий? Я ответил, что онулетел по пунктам базирования. – А где вашидокументы расследования? Я ответил какбыло договорено с Кузнецовым. Все это вызвало, конечно, бурную реакцию инегодование. Московскаякомиссия приступила к расследованию самостоятельно. Как только она окончилаработу, я позвонил командующему, и он назначил время прибытия к нему Абанькина.Зная о прибытии Кузнецова, тем не менее раньше назначенного времени Абанькин кнему не пришел. Наконец наступил назначенный час. Еле сдерживая негодование, Абанькинзашел к комфлоту... а через три минуты молча вышел. На следующий день егокомиссия улетела. В этой оченьтяжелой истории Кузнецов прежде всего думал о людях, предпринимал все меры,чтобы не было напраслины, чтобы не пострадали невиновные. Мы, разумеется,все тоже были с ним наказаны и получили по строгому выговору от морскогоминистра, был снят начальник мин-но-торпедного управления, условно осужденкомандир, у которого вовремя взрыва был перебит позвоночник, были такженаказаны и другие должностные лица. Интересно, когдаАбанькин беседовал с начальником политуправления контр-адмиралом ЯковомГригорьевичем Почупайло, то спросил его: – А вы были накорабле до взрыва? – Нет, не был, –ответил Яков Григорьевич. Тогда Абанькин повысил голос и стал что-то по этомуповоду выговаривать ему... Почупайло в ответрезко оборвал его, сказав: – Я не обязанбывать на каждом корабле, но это не значит, что мы бездельники. Допущенахалатность, это мы признаем, а назначить виновников не позволим. Заканчивая обэтом, скажу, что, кактолько Николай Герасимович стал министром, со всех насбыли сняты взыскания, все были восстановлены в должностях. С командира кораблясняли судимость и дали возможность дослужить до пенсионного возраста, анаказанными остались только непосредственные виновники. Абанькин тоже получилновое назначение...» Итак, какие жеверсии причин катастрофы «Ворошиловска» были выдвинуты комиссиями,занимавшимися расследованием этого дела? Но прежде послушаемучастников тех событий, членов экипажа минзага. Командир миннойбоевой части лейтенант Николай Кононец: «...Увидев на пирсе приготовленные миныАМД-1000, я спросил у начальника ОТК склада л-та Капитонова, не взрываются лиэти мины самопроизвольно, что с ними случилось в 1949 году. Он мне ответил, чтоэти мины только получены с завода и ничего опасного не представляют...» Матрос АнатолийСкудин: «26 октября при выборке мин я записывал номера буйков и мин, выбранныхна корабль. При выборке очередной мины АМД (по счету какой не помню) былообнаружено, что котелок ее (где находится релейное устройство) наполнен водой,так как из горловины котелка сочилась вода. Поэтому котелок был отсоединен,чтобы снять и просушить релейное устройство. Здесь я увидел, что из-подзаглушек, которые закрывают взрывное вещество, сочится зелено-желтая жидкость(соединение взрыввеще-ства с водой). Здесь находились старший матрос Петров,старшина второй статьи Баташев, командир БЧ-3 лейтенант Кононец. Я тут же высказалмнение, что, когда мина просохнет, выступят пикраты, и она будет опасной. То жеповторил Петров. Об этом тут же стоявшие командиры БЧ-3 и капитан 2 рангаМембрай (представитель штаба флота. – В.Ш.) были извещены. Тогда капитан 2ранга Мембрай сказал, что это пустяки и опасности никакой не представляют. Наэтом разговор и кончился, и капитан 2 ранга Мембрай сошел с нашего корабля накатер. При дальнейшей выборке была обнаружена еще мина АМД с затопленнымкотелком». Старший матросНиколай Вымятин: «...Мое мнение по вызову взрыва такое: плохойнедоброкачественный заряд мины, и потом попала она в воду и проникла вода вмину. И когда она высохла, то получились выделения – пикраты. А пикраты,настолько они чувствительны, что от небольшого толчка мина взрывается, даже отпротирки сухой ветошью». Теперь о причинахвзрыва из актов комиссии по расследованию обстоятельств гибели минногозаградителя «Ворошиловск». Комиссия 5-гоВМФ: «...Можно считать установленным, что пожар и последовавший за ним взрывпроизошли от воспламенения ВВ (взрывчатого вещества. – В.Ш.) в мине АМД-1000 вмомент удара и трения мины, когда ее укладывали на палубу, при выгрузке изтрюма. Основными причинами пожара и взрыва мин являются: 1. Нарушение личным составом корабля правил выгрузкибоезапаса... 2. Техническая несовершенность минно-подъемных средств ЗМ«Ворошиловск» требующих особой осторожности при погрузках и выгрузках... 3. Допуск новой мины «АМД» на вооружение всех классовкораблей без отработки ее для корабельных условий: нет никакого предохранениякорпуса от могущих быть ударов на корабле,... нет приспособлений для креплениямин,... мины не центрированы... 4. Некачественное снаряжение мин «АМД-1000» на заводе,установленное анализом и испытанием ВВ мин АМД, оставшегося после взрыва,произведенной контрольно-химической лабораторией арсенала флота... Анализпоказывает неравномерность распределения компонентов по массе заряда, внекоторых местах гексоген имеется в количествах выше установленного, что резкоповышает чувствительность отдельных участков заряда к удару». Вывод флотскойкомиссии во главе с контр-адмиралом В.А.Касатоновым предельно ясен: причинавзрыва – несовершенство мины «АМД» и непригодность «Ворошиловска» дляпостановки этих мин. Пункт 1 (о нарушениях личного состава) написан скорее потрадиции и носит явно вспомогательный характер. Из этого можносделать вывод, что руководство 5-го ВМФ (Н.Г.Кузнецов, В.А.Касатонов,Я.Г.Почупайло) прекрасно понимали фактическую невинность команды. Будучи же людьмиглубоко порядочными и справедливыми, они вступили в отчаянную схватку смосковской командой, приехавшей не столько разбираться в существе дела, скольконазначить виновных., чтобы, отчитавшись потом о проделанной работе, стереть ихв порошок. Читать акткомиссии вице-адмирала Абанькина неприятно и утомительно. Там нет ничегоконкретного и дельного, на любой странице лишь словоблудие и перебираниегрязного белья, пустые никчемные фразы. Вот для примеранесколько выдержек из этого обширного опуса: «...Партийно-политическая работана ЗМ «Ворошиловск» по обеспечиванию плана БП и ПП имела крупные недостатки,партийная и комсомольские организации проводили свою работу формально...подразделение не стало подлинным центром всей парт.-полит. работы... Наличиезазнайства у офицерского состава достигнутыми успехами... неподготовленностьличного состава корабля... отсутствие должного контроля за состоянием миннойподготовки ЗМ... и т.п. Что же стало ссамим затонувшим «Ворошиловском»? Буквально через несколько дней былопроизведено обследование затонувшего минзага. Водолазы установили, что«Ворошиловск» лежит на глубине девять метров с большим креном на правый борт.Палуба в районе кормового минного погреба по правому борту буквально вывернутавнутрь. Размер зияющей дыры – более 25 квадратных метров. Размер пробоинысамого борта определить сразу оказалось затруднительно, так как корабль лежална правом борту, и часть его уже сильно занесена илом. Обнаружили, чтопереборка артпогреба имела большую пробоину внутрь минного погреба. Этопозволило сделать вывод о детонации части артбоезапаса. Полностью оказаласьразрушенной каюта командира. Сильно обгорели мостик и спардек. Все дно вокругзатонувшего минзага было усеяно неразорвавшимися снарядами и гильзами. Кромеэтого, в кормовом минном погребе водолазами было обнаружено нескольконеразорвавшихся мин, которые были вскоре уничтожены тут же, на дне. Спустя некотороевремя «Ворошиловск» был поднят. Ввиду больших повреждений, а также из-за старостисамого корабля восстанавливать его было признано нецелесообразным, и останкиминзага были пущены под автоген. Прошли годы...Трагедия минного заградителя «Ворошиловск» давно стала достоянием истории, ипора уже восстановить память о павших 30 октября 1950 года на своем боевомпосту. Матросы и офицеры«Ворошиловска» сделали все, что было в их силах. Они вступили в борьбу сосмертью и не отступили. Жертвы их не были напрасны, а цена совершенного подвига– тысячи жизней и спасенный Владивосток. Даже невозможносебе представить, чем руководствовались не в меру ретивые начальники, давшиечерез несколько лет команду сравнять с землей их братскую могилу, вздумавшиевычеркнуть из памяти подвиг ребят с «Ворошиловска». Мертвыебезответны, они не могут уже постоять за свою честь и доброе имя. Восстановитьи сохранить это-удел нас, живущих ныне. Из письма первогозаместителя Главнокомандующего ВМФ РФ адмирала И.В..Касатонова командирамв/ч... капитану 1 ранга Ермакову А.И. и капитану 1 ранга Гилядзинову В.Ф. г.Владивосток (копия совету ветеранов ТОФ): «Поручаю Вам иВашей воинской части восстановить памятник офицерам, старшинам и матросам сминного заградителя «Ворошиловск»... Погибшие и оставшиеся в живых доблестновыполнили свой долг и в период «холодной войны» участвовали в выполнении боевыхзадач по обеспечению обороноспособности Родины... Предварительнопосоветовавшись с оставшимися в живых членами экипажа и ветеранами флота, мыпришли к выводу, что памятник должен иметь несколько другой вид, который был быболее символичен и долговечен, не подвергался влиянию метеорологических явленийи находился на том же месте. Целесообразноэскизы памятника согласовать с родственниками, живыми членами экипажа. ...Предлагаю создатькомиссию в составе командиров воинских частей гарнизона о.Русский, ветерановфлота, которая определила бы необходимый вклад каждой воинской части встроительство памятника. Полагаю, что к 30октября 1994 года, к 44-й годовщине трагедии памятник будет открыт. Надеюсь наВашу офицерскую ответственность, честь и святую обязанность каждого помнить опавших. С уважениемадмирал И.Касатонов 01.07.1994г.» Ныне этотпамятник открыт. | |
Просмотров: 499 | Добавил: maksimov | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0 | |